Геннадий Башунов - Героический режим. Не для героев [СИ]
— Он вырос? Подходит нам?
— Ещё как, папочка, ещё как. Так что же будем делать?
Шулер на миг задумался.
— Погибла почти вся фракция, — медленно произнёс он. — В живых человек пятьсот. Крепко они досадили местным. Но другие шесть ещё в деле. Там тоже есть способные люди. Ну, или те, кто станет таковыми. В конце концов, из тринадцати с половиной тысяч будет что выбрать. К тому же, Властелины уже сгрызли двоих своих и ещё трое на грани, останется двенадцать, часть из которых всё равно проиграет свои пари. И энергии они потратили уйму…
— Ты пришёл сюда, чтобы сообщить мне то, что я и так уже знаю?
— Нет. Я пришёл отдать распоряжение. Открывай границу. Выпустим первую партию.
Ула вскочила на ноги.
— Что? Ещё же слишком рано!
— Нет. Риск всё больше. Время идёт, слишком много времени, шанс проколоться всё больше. Я объясню это Властелинам тем, что местные обозлились, и пора начинать настоящую игру.
— То есть скажешь, фактически, правду.
Шулер усмехнулся.
— Это самое лучшее — говорить почти правду.
— Ну что ж, — Ула села, на её губы снова выползла улыбка. — Удачи тебе, Корд.
Она всегда знала, как зацепить его. И он каждый раз попадался.
— Не зови меня так. Я Шулер. По крайней мере, до тех пор, пока не вернул себе власть.
Он вышел, хлопнув дверью. Ула ещё какое-то время улыбалась, наслаждаясь победой. Но удовольствие от такой мелочи не может длиться вечно, а ей ещё нужно было сделать кое-что.
— Ты как? — спросила она, подсаживаясь к Алексею.
— Он погиб. Погиб. Пятидесятый уровень… на последнем боссе…
Кукла. Всё, что его связывало с настоящим Алексеем, оборвалось после гибели героя.
— Ничего, ты можешь начать сначала.
— Не могу. Не могу! Я же был…
— Ну-ну, успокойся. — Ула погладила его по голове, и он прижался к её груди, как большой ребёнок. — Пора обедать, — сказала она, улыбаясь.
— Я не хочу есть.
— Я тоже… Но надо же тебя куда-то девать.
Когда сердце было съедено, Ула собрала свои вещи и вышла, осторожно притворив дверь. Где-то недалеко была подобная марионетка, она развлечёт её. Ровно до тех пор, пока всё не кончится.
А потом она съест сердце уже настоящего Алексея. От этой мысли у неё щемило в груди. Больше всего ей нравилось, что он мог сделать с ней то же самое. Ведь они оба — порождения одной Тьмы.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});